9 интересных фактов о Смольном институте благородных девиц

Качество обучения соответствовало уровню средней школы, а не института

В первые годы после основания учебного заведения была довольно сильная программа, она соответствовала программе женского спортзала. Особое внимание уделялось истории, арифметике, иностранным языкам, архитектуре, географии и физике.

Но потом все перешло на уровень «декоративного» мастерства: плохо преподавались танцы, пение, базовые дисциплины. Ученикам приходилось уделять больше внимания соблюдению правил и порядочности, чем оценкам, и всем выдали сертификаты, чтобы родители не ругались, что заплатили деньги.

И, конечно, в библиотеках мало книг, учителям запрещено задавать вопросы, и совершенно недопустимо вступать в споры и отстаивать свое мнение. ×

Физические наказания отсутствовали, но унижения были постоянными

Например, по неосторожности к платью виноватой женщины прикололи порванный чулок, а на шею повесили огромный картонный язычок для ругательства. Еды не обделили, поэтому во время обеда могли заставить встать. Можно было бы есть стоя, но это вызвало бы еще больший гнев, потому что еда стоя была уделом падших женщин, и такая порядочная девушка вряд ли за нее молилась.

Учениц делили на «хороших» и «плохих»

Суровые условия жизни подходили не всем, некоторые девушки восстали. И даже выпавший из волос локон или шумный разговор можно было считать «бунтом». Такие «слезы» называли дорожными сумками (от французского слова mauvaise — «плохой»). А тех, кто вел себя безупречно, вежливо и сохранял осанку, называли парфет (parfaite — «идеальный»).

Встречаться с родными вредно

Переписка с родственниками и поездки к ним строго регламентировались. Школьники неохотно отпускали себя домой, принимать родственников они могли только в стенах учебного заведения и только под присмотром воспитателей.

Письма строго подвергались цензуре, и вы могли писать то, что хотели, только если вы подружились с официанткой и заплатили ей. В некоторых учреждениях невозможность сопровождать ученика до дома была прописана в контракте, и для этого требовалась очень веская причина.

Но потерять дом и прошлую жизнь тоже было невозможно. Над этим высмеивали старшие ученики и учителя, а новые студенты сначала быстро научились скрывать свои чувства, а потом им не осталось ничего, кроме института и тех, кто там живет.

Развлечений почти никаких, а условия жизни очень суровы

За стенами заведения девочек можно было назвать «неженками», но они содержались в очень элементарных условиях — в общежитиях температура часто была 12-16 ° C, а одеяла были тонкими, было невозможно спать спокойно. Подъем был в шесть утра, девочки умылись ледяной водой, помолились, позавтракали скромно, пошли на занятия.

По территории институтов девушки гуляли строго по расписанию. Иногда их водили в Таврический сад, предварительно закрыв его для посещения другими посетителями. Зимой двор застилали досками, по нему можно было только ходить, чтобы не занести грязь в комнату.

Ученики разговаривали друг с другом и вели дневники, но более интересных чтений не было. Книги только из программы, и даже те отрывки были удалены, что «могло запутать молодые умы». А вырезанные фрагменты собирались в отдельную книгу, и выпускники могли ее покупать. Об этом мечтали школьники.

Чему и как учили?

Выпускники Смольного приобрели хорошие манеры и общую эрудицию, учились — кто лучше, кто хуже — рисовать, танцевать и музицировать.

Стандартная спальня шикарной дамы: с ноября 1917 по март 1918 здесь ночевал Владимир Ленин

Первый куратор института, высокообразованный дворянин Иван Бецкой, включил в программу всеобщую историю и историю искусств, географию, математику и даже «экспериментальную физику».

Так что все ненужное, по представлениям того времени, будущей жене, матери и хозяйке общества ушло под нож, а уровень преподавания остальных дисциплин тоже снизился.

В конце 1850-х годов комиссия Министерства просвещения обнаружила, что в институте нет библиотеки и основных учебников.

Девушки не умели переводить страницу текста на немецкий язык, произведения Пушкина, Лермонтова и Гоголя были известны только в пересказе учителя, они называли Александра Невского польским королем…

А уроки кулинарии проходили так: повар разрешал школьникам резать мясо и овощи, а им приходилось наблюдать со стороны: их не пускали на плиту.

В 1859 году выдающийся педагог Константин Ушинский стал классным инспектором, то есть вторым человеком в институте. Он вернул естественные и точные науки в учебную программу, нанял молодых либеральных учителей, модернизировал учебные программы и методы, объединил женщин из знатных и средних слоев в классах и позволил ученикам проводить каникулы и каникулы со своими родителями.

Спустя три года руководитель института Мария Леонтьева, близкая к императрице, обвинила Ушинского в атеизме и была отправлена ​​в длительную научную поездку в Европу.

В 1858-1874 гг. В России было открыто 189 женских гимназий и женских гимназий в Петербурге и Москве. Смольный институт утратил свой уникальный статус.

9 июля 1917 года Временное правительство передало часть своего старого здания, построенного Джакомо Кваренги, в распоряжение Исполкома Петроградского Совета. Четыре месяца студенты жили бок о бок с матросами-революционерами, а после октябрьского переворота окончательно изгнаны.

Смольный стал резиденцией Совета Народных Комиссаров, а затем и исполнительной власти города.

Некоторые преподаватели Смольного института во главе с последней заведующей Верой Голицыной уехали в Новочеркасск, а затем в Сербию, где продолжали обучать дочерей эмигрантов до 1932 года.

Сегодня отреставрированы Киево-Могилянская академия и Александровский лицей в Санкт-Петербурге. Со Смольным этого не произошло — раздельное обучение давно считалось анахронизмом.

«Обожание» как смысл жизни

Девочки, запертые от внешнего мира, не могли испытывать ярких эмоций. И они им были нужны, поэтому девушки постоянно кого-то «обожали». Подопытным мог быть пожилой ученик, учитель или даже священник. Возлюбленный должен был быть в школьной иерархии немного старше. Молились за его здоровье, дарили подарки, совершали небольшие службы.

Но какие же подростки без страданий — девочки, «страдающие за свою любовь», могли есть мыло, царапать инициалы предмета на руке. И любовь была высокой, платонической: если учитель объявлял о браке, например, его невесту тоже «обожали», заочно.

А когда в институт пришли высокопоставленные чиновники или сам правитель, истерия достигла своего предела. Кусочки королевского стола сохранились, и, если удавалось достать его носовой платок, его разрезали на мелкие кусочки для всех и бережно хранили на сундуке.

В преподавателях были некрасивые мужчины и незамужние женщины

Обязательным условием для работы в Институте благородных девиц является отсутствие мужа. Но в то же время такой статус очень негативно сказался на характере крутых женщин, ведь в те времена незамужняя женщина считалась второсортной и презиралась обществом. Студентам было непросто, прекрасные дамы мстили им и наказывали за малейшие проступки.

Мужчины неохотно нанимали, чтобы не соблазнять девушек. Лучшим вариантом был пожилой женатый мужчина с каким-то физическим недугом или внешним дефектом. Но студенты все равно любили их, потому что в институте существовала традиция иметь объект поклонения.

Казенный кошт

Неудивительно, что знать предпочитала нанимать домашних учителей для своих дочерей или отдавать их в вскоре появившиеся частные школы-интернаты. Смольный институт стал считаться заведением для знатных, но небогатых девушек. Большинство из них учились бесплатно из уважения к заслугам своих отцов.

При Екатерине количество учеников было 200, затем увеличилось до 800. Они были разделены на четыре класса, каждому из которых было три года, и носили форму соответственно кофейного, синего, синего и белого цветов.

Советская школьная форма для девочек практически копировала одежду младших школьников Смольного.

Жена Павла I Мария Федоровна сочла бесчеловечным разлучать детей с родителями в шестилетнем возрасте и отменила «коричневый» класс.

Через год после основания института открылось «буржуазное» отделение. И в нем было много, как это тогда называли, государственных служащих — прежде всего дочерей дворцовых слуг. «Благородные» и «простые» жили и учились раздельно.

Среди выпускниц много известных на весь мир

Например, первая женщина-дипломат Дарья Ливен, арфистка Ксения Эрдели, первый российский воздухоплаватель Прасковья Гагарина, возлюбленная Максима Горького Мария Закревская-Бенкендорф-Будберг.

Но они стали такими, скорее, не благодаря Смольному институту, а вопреки ему.